Многие, ныне популярные артисты, любят вспоминать, как на заре своей актерской деятельности подрабатывали на новогодних елках Зайчиками, Лешими и Дедами Морозами. Их замечательные рассказы, приправленные юмором и искристыми подробностями, могут послужить прекрасным блюдом к праздничному новогоднему столу.
Народному артисту России Александру Пяткову («12 стульев», «Там, на неведомых дорожках», «Покровские ворота», «Сказка странствий», «Два капитана», «Гараж», «Безымянная звезда», «Как царь Петр арапа женил», «Ермак») в этом году исполнилось 70 лет. Но в душе он по прежнему остается мальчишкой, всегда готовым к забавным розыгрышам.

– Я хорошо помню судьбоносный Новый год, – рассказывает нашему обозревателю Александр Пятков, – когда подрабатывал Дедом Морозом в столичном Доме Кино на детских утренниках. Поскольку ночь 31 декабря обычно проходит бурно, то на утро 1 января организм требует принять на грудь какой-нибудь алкогольной анестезии. Бродя по Дому кино с этой мыслью (а это был период существования СССР, когда купить было просто негде), я мучился вопросом, где бы продегустировать волшебный напиток. Знакомая уборщица проговорилась, что в ресторане Дома кино начали чествовать Марчелло Мастроянни. Марчелло вместе с итальянской делегацией в тот год представлял в России картину «Белые ночи». Встречать звезду должны были Никита Михалков, Георгий Данелия, Лев Кулиджанов, Олег Табаков и другие замечательные советские режиссеры.
Понимая, что молодому Деду Морозу вход на званные посиделки заказан, я неожиданно вспомнил, как некогда играл в театре итальянца в постановке «Ссуда на брак». У меня там было несколько страниц итальянского текста. Будучи уверенным, что среди наших киношников никто в совершенстве итальянским не владеет, я, прихватил с собой Бабу Ягу, и под новогоднее «Happy New Year», ввалился в банткетный зал в самый разгар торжества.
Марчелло восседал в центре стола. Пока коллеги, собирались с мыслями, что же собственно произошло и пытались определить, кто этот незапланированный визитер и откуда он взялся, я стремительно двигался в сторону Марчелло, выкрикивая по ходу тот самый итальянский текст, который начинался словами “Это лучший день в моей жизни!» Далее следовало практически признание в любви: «Я всегда мечтал о такой вот встрече с Вами! Я готов вас обнимать! Целовать! Носить всю жизнь на руках!»
Марчелло было расплылся в улыбке, приподнялся мне навстречу, но услышав ахинею, которую я нес, рухнул на стул от хохота. Не давая коллегам-кинематографистам опомниться, я затянул знаменитую «О solo mio», с ужасом понимая, что мешок-то с подарками остался внизу. А ситуация явно требовала подарка. И тут счастливая мысль снова посетила меня. Я подхватил на руки Бабу Ягу и со словами “русо презенто”, стал совать ее Марчелло. Тут стоит сделать паузу и дать объяснения. Марчелло незадолго до того в СССР подарили породистую собаку, от которой отказаться он не мог, но перевозка которой в Италию артисту должна была обойтись в кругленькую сумму. В тот миг я почувствовал, что мозг Марчелло превратился в огромный импортный калькулятор, а в его глазах замелькали столбцы цифр-подсчетов, во что ему влетит транспортировка туда же еще и Бабы Яги.
Он стал активно отпираться отпираться «No, no», я же продолжал настаивать настаивал: «Si, si, сеньоро».
И тут Марчелло, как истинный итальянец и «голубь мира», сообразил, что бокал «Чинзано» может оказаться спасательным кругом. Он схватил бокал, сунул его мне, схватил свой и предложил всем выпить за здоровье Бабы Яги, Деда Мороза и присутствующих. Мы выпили вермут и под бурные аплодисменты (и вздох облегчения советской стороны), я с Бабой Ягой покинул зал.
Кстати, история эта имела замечательный финал: когда Никита Михалков задумал снимать свои “Очи черные”, в главной роли с Марчелло Мастроянни, тот вдруг вспомнил про “гранд руссо артисто Дедо Морозо”, который смог бы исполнить в фильме партию певца из города Сысоева. Мы снова встретились, теперь уже на съемочной площадке, как партнеры, это были воистину грандиозные съемки и незабываемые воспоминания!
Елена Булова
Читайте также: