В Подмосковье открылся сезон весенней охоты «по перу»
На пункте контроля досмотра пассажиров на одной из станций МЦК в рюкзаке корреспондента «Мой Дом Москва» среди личных вещей было обнаружено: ружье, патроны, нож, консервы, газовый примус, палатка и спальный мешок.
Для чего это ему? Картина ясна – в Подмосковье открылась весенняя охота на водоплавающую и боровую дичь.
Накануне открытия охоты обошел свои бывшие два квартала вдоль лесной речки Веля, где некогда работал охотинспектором.
Большого паводка не было. В феврале несколько дней стояла аномальная «жара». Все талые «лужи» вдоль реки, куда можно было бы выставить чучело подсадной утки, затянуты льдом. Надо идти на реку искать открытые заводи с противотоком.
Пошел на свое заветное место. Тут река делает крутой поворот. Лет двадцать назад, чтобы паводком не размывался берег, укреплял его ивовыми побегами. Теперь тут целая ивовая роща, которую периодически прореживают бобры. Но от этого ива растет еще гуще. Бобрам хорошо и мне есть, где укрыться.
Высадил на стремнину пластиковую подсадную утку. Собрал несколько охапок сухой травы по берегу. Соорудил шалаш в развилке трех ив. Угнездился в шалаше. Настроил манок на селезня.
Чучело кряковой утки, привязанное за рыболовную леску, плавает от одного берега к другому, как живое.
Солнышко упало за лес. Зяблик, закончив свое песню, свистнув на прощание, улетел за своей подругой ночевать в теплый ельник.
Тишина.
Стал подкрякивать в манок. Так, без всякого смысла. Просто ждал этого дня целый год!
«Жва-жва-жва», – раздалось почти над самой головой. «Тройка» селезней пошла над рекой.
Резко осаживаю «ведущего» пронзительным кряком. Развернулись. Пошли на второй круг. Теперь главное не переборщить. Молчу. Пусть увидят мою уточку. «Тройка» селезней распалась. Где-то упали на воду. Теперь спокойствие, только спокойствие.
Снял ружье с предохранителя. Вот он! Гребет, как ненормальный против течения к моей «уточке». Накрываю его стволами. Задерживаю дыхание. Сейчас… сейчас. Но тут на моего «приговоренного» с небес падает второй селезень! Начинается яростная драка. Встают в полный рост. Бьют крылами друг дружку по клювам. Щиплются за шею. Кричат, как ненормальные, пытаясь ухватить друг друга за шею.
От такого нежданного поворота, чуть ружье не уронил.
Смотрю, на это «утиное безобразие», а по щеке катится слеза: «Вот, дурни! Из-за резиновой утки такую драку устроили! Ну, как вас балбесов стрелять?» Живите и размножайтесь.
Совсем рядом, в кустах ивы запел соловей.
В лесу снега еще по колено, а тут какой-то ненормальный соловей прилетел. С ума, что ли совсем сошел!? Надо пойти посмотреть. Не может такого быть!
Хрустнула ветка. Из кустов вышла моя супруга.
– Как я тебя соловушкой подманила! – смеется Акилина, пряча в карман жилета соловьиную свистульку.
Она достала из разгрузочного рюкзачка ломоть ржаного хлеба, и термос с кипятком.
Перекусили.
– Смотрю и гадаю, возьмешь двумя выстрелами сразу двух селезней или нет. Ан, нет, пожалел птичек.
– Жалко их стало… Не охота, а целый спектакль. Хоть билеты покупай!
– Вот, за это тебя и люблю, что настоящий охотник.
Где-то далеко над засыпающим лесом ухнул филин, словно возвещая, что пора домой.
Андрей ФЕДОРОВ.
Фото автора и Акилины САВАТЕЕВОЙ.
Читайте также:
Огари давно стали «москвичами»
Водолазы МГПСС осмотрят столичные пруды
В Тимирязевский парк прилетел краснокнижный черный дятел