Сегодня исполняется 150 лет со дня рождения вождя мирового пролетариата В. И. Ульянова (Ленина). Обычно в этот день, во времена СССР, школьников третьих классов начинали принимать в пионеры.
Самых достойных – именно 22 апреля, в день рождения Ильича, на Красной площади напротив Мавзолея, а всех остальных – 19 мая (День пионерии) в школьных актовых залах или на производстве школьных шефов.
Ровно 50 лет назад корреспондент «Мой Дом Москва» попал в число «достойных» принятия на Красной площади. Так случилось, что принимали меня в пионеры уже во второй раз. Как такое стало возможным? Об этом и рассказ.
В 1967 году мою маму, Галину Григорьевну Федорову, учительницу начальных классов, партийная организация РайОНО Тимирязевского района (районная организация народного образования) послала в командировку на три года на Кубу.
В то время на Острове Свободы работало много советских специалистов: военные, металлурги, врачи, квалифицированные рабочие различных специальностей, в которых так нуждалась молодая республика “острова свободы”. Со всего СССР люди отправлялись помогать кубинским товарищам строить социализм. Ехали целыми семьями с детьми, и чтобы советские дети продолжали учебу, для них организовывали начальные школы. В одной из таких советских школ в Гаване и преподавала моя мама. Так что в первый класс я пошел на Кубе.
Надо заметить, что ребенком я был довольно спортивным. Особенно в плавании – на школьных соревнованиях всегда занимал первые места, чем очень гордился. Отец говорил, что плавать я научился раньше, чем ходить. Шутил ли, нет – не знаю, но мне всегда казалось, что плавать и нырять как дельфин умеет каждый ребенок.
И вот однажды нас пригласили на открытие новой школы для кубинских детей в Гаване, которую построили уже наши специалисты.
На открытии новой школы присутствовало много гостей, как с нашей, так и с кубинской стороны. Торжественные речи, гимны, цветы, флаги… и конечно спортивный праздник.
В футбол наши ребята проиграли кубинским пионерам с разгромным счетом. Зато в других видах спорта: беге, перетягивании каната, стрельбе из пневматических винтовок по надувным шарикам ничуть не уступали.
Был при новой школе и 25-метровый бассейн под открытым небом, в котором и провели соревнования по плаванию. И тут мне уже не было равных!
После соревнований была торжественная линейка, награждение победителей и обмен пионерскими галстуками.
Надо сказать, что на этом торжественном мероприятии присутствовал сам Рауль Кастро – тогда министр обороны Кубы, брат Фиделя Кастро.
Рауль пожимал всем руки. Когда дошла очередь до меня, он спросил у директора нашей школы через переводчика: «Почему этому маленькому ловкому пловцу, победившему всех соперников, не достался пионерский галстук «Манкадиеста»? Так назывался кубинский двухцветный пионерский галстук в честь кубинского национального героя Гильермо Монкадо (1841-1895) возглавившего революционную борьбу кубинского народа от колониального гнета Испании, которыми обменялись наши советские пионеры с кубинскими ребятами.
Директор нашей школы объяснила, что я еще только октябренок и красный пионерский галстук мне пока не положен по возрасту.
– А у нас в манкадиесты принимают с 5 пяти лет еще до школы, – улыбаясь, заметил министр обороны, – поэтому я его принимаю в кубинские пионеры.
Тут же принесли кубинский сине-белый пионерский галстук и значок в виде факела с синей лентой, на которой было написано по-испански «JoseMarni» (Хосе Марти). Правда, я не знал, как нужно по-испански ответить: «Всегда готов!», поэтому сделал, как это видел в каком-то кубинском киножурнале – поднял согнутую в локте правую руку, сжатую в кулак и крикнул что было сил: «Viva Cuba! No pasaran!» (Да здравствует Куба! Они не пройдут!), чем вызвал бурю одобрения со стороны обеих делегаций. Так в первом классе меня впервые приняли в кубинские пионеры, и я с гордостью носил свой сине-белый монкадиест.
Однако, когда мы с мамой вернулись в Союз и я пошел в третий класс школы №272, то по привычке 1 сентября надел свой сине-белый галстук.
Но новая учительница начальных классов сказала, что тут тебе не Куба и потребовала заслуженный в честной спортивной борьбе монкадиест снять, дабы не выделяться из общей массы советских учащихся. Но просто так расстаться с галстуком «юного кубинского революционера» я не собирался. Узнав, кто именно принимал меня в кубинские пионеры тут же нашли компромисс. Галстук мне носить разрешили, но только чтобы его концы были спрятаны под рубашку.
Думаю, если Рауль Кастро узнал, как я защищал свой кубинский пионерский галстук, то точно бы принял меня раньше срока в «Молодые революционеры Кубы» (аналог нашего ВЛКСМ).
Жаль, что день, когда меня принимали уже в советские пионеры на Красной площади (в том же 1970 году 22 апреля), ничего, кроме неприятных воспоминаний, в памяти не оставил. Помню было очень холодно. Ветрено. Накрапывал дождик, а мы в одних белых рубашечках, натурально синие от холода стояли напротив Мавзолея, стуча зубами.
Закрыв глаза я видел белоснежный песок, лазурное Карибское море, пальмы. В ушах звенела зажигательная музыка. Перед глазами рисовалась запотевшая ото льда бутылочка кока-колы из красного автомата за пять сентаво и сладкие сахарные сочные дульсии (пирожные) и настоящий пистолет, из которого дал пострелять в тире наш школьный охранник-водитель автобуса Пеппи. Это были самые лучшие воспоминания детства – о том, как меня первый раз принимали в пионеры. И все же, в 8 классе, когда вступил в ВЛКСМ, я открыто стал носить свой сине-белый «Монкадиест». Потому как кубинские пионеры носят свои пионерские галстуки до 17 лет, пока не вступят в организацию «Молодых революционеров Кубы».
Андрей ФЕДОРОВ.
