Сразу после окончания ограничений, связанных с пандемией, Гоша Куценко приступил к съемкам в комедийном фильме Карена Оганесяна «Молоко» вместе с Юлией Пересильд. Съемки проходят в Москве и Кировске, о чем мы еще подробно расскажем. А в период пандемии в июле на канале «ТВ Центр» мы могли наблюдать за очередными веселыми приключениями его «Последнего мента», капитана милиции Алексея Дивова.
– Гоша, видимо, вы чувствуете себя в комедии, как рыба в воде. Не случайно коллеги по актерскому цеху вручили вам приз «За вклад в жанр» на самом веселом отечественном фестивале «Улыбнись, Россия!». Я никогда не забуду вашего рассказа со сцены о том, как мама придумывала вам имя…
-Да, у мамы – прекрасное чувство юмора. Я ведь еще не рассказал там, что Гошей она меня назвала временно. На период, пока отец был в командировке в Китае (папа Гоши работал заместителем министра радиопромышленности в СССР – прим. ред). Отец, вернувшись домой, всерьез задумался над радостями, которые принесет мне имя Гоша и решительно переименовал меня в Юрия.
– Видимо, в честь космонавта Юрия Гагарина?
– Естественно.
– А как папа отнесся к вашему решению бросить МИРЭА и поступать в Школу-студию МХАТ?
– Он с большим энтузиазмом набрал номер телефона деканата Школы-Студии МХАТ, и настойчиво потребовал, чтобы меня «завернули» с порога.
– Но вас все-таки приняли?
– Приняли, хотя почему – для меня до сих пор остается загадкой. Я ведь в те времена не выговаривал букву «р». И, идя на экзамен, себе все время представлял – а воображение у меня богатое – как будет сползать под стол от хохота приемная комиссия и сам Олег Павлович Табаков, когда на вопрос, кем я хочу стать, мне придется ответить «Драматическим артистом, актером театра». Естественно, не выговаривая злополучное «р» ни в едином слове. Поэтому, когда меня спросили: «Ваше имя?» я, не задумываясь, ответил: «Гоша», избегая зловредной буквы. Меня взяли, но я так и остался Гошей.
– Гоша, так что же вам все-таки ближе: комедия, историческое кино, криминальный жанр, боевики?
– Мне всегда хочется сделать в сторону комедии низкий поклон и прочувствованно произнести: «Дорогая комедия, благодарю тебя за то, что ты даешь нам, актерам, прокормить наши семьи». Юмор для артистов – еще ведь и средство заработка. Но в нашей судьбе комичное и трагедийное всегда идут бок о бок. Говоря это, всегда вспоминаю Юрия Никулина, замечательного клоуна и большого драматического артиста. В детстве я встречался с ним в Запорожье, куда он приезжал, а я там жил: Никулина пригласили в школу на мероприятия, посвященные Дню Победы. И попросили рассказать какую-нибудь интересную историю, случившуюся на войне. Он рассказал. Это была история о том, как их отряд попал под обстрел, он прыгнул в воронку, где уже сидели шестеро немцев, и порубил их саперной лопатой. Естественно, в классе возникла гробовая тишина, а педагог, пытаясь вывести детей из ступора, спросил: «Ну, а веселая история была?». Клоун Юрий Никулин, глубоко задумавшись, ответил: «На войне? Нет, веселее, чем эта, не было». Почему я это рассказываю? Да потому что с возрастом приходишь к пониманию, что для того, чтобы состояться как хороший комедийный артист, нужно, очень многое пережить в жизни.
– Некоторое время назад я была у вас на съемочной площадке военной картины «Балканский рубеж», в которой вы выступили продюсером и сыграли одну из ролей. Что этот фильм для вас значит? Почему вы взялись за эту тему?
– «Балканский рубеж» — тот рубеж, который лично я не перешел. И, на самом деле, мне кажется, что не только я его не перешел, но и вся наша страна в целом его не перешла. В той истории мы являлись сторонними наблюдателями. Конечно, нашлись те, кто пытался кидать бутылки с кетчупом в сторону стен американского посольства, что-то говорить публично. Но эти выступления были как голос вопиющего в пустыне. Вспоминая себя, могу честно сказать: я, человек отслуживший в вооруженных силах СССР, сидя перед телевизором, абсолютно не понимал, что собственно происходит. А происходила постыдная агрессия НАТО на фоне беспомощности нашего тогдашнего политического руководства…
– В фильме показаны югославские события 1999 года: российская спецгруппа получает приказ взять под контроль аэродром Слатина в Косово и удерживать его до прихода подкрепления, будучи вынужденной принять неравный бой с террористами. Почему вы об этих событиях сегодня думаете?
– Можно вообще не думать об этом. И вообще ни о чем не думать. Хотя именно в тот момент мир стоял на пороге третьей мировой войны. Эти события хорошо помнит раздерганная на куски Югославия. Лет пять назад мой товарищ, словак Васил, предложил снять картину об этом. Началась работа. Во время сбора материалов я узнал, что в кульминационной точке российского присутствия в качестве миротворцев мы находились под наблюдением американцев. Наша позиция была абсолютно беспомощна, мы стояли на отшибе. Те, кто действительно был там – а мы таких людей нашли – рассказывали, что у наших ворот круглосуточно дежурили американцы, наблюдая за всеми нашими перемещениями. Более того, если мы куда-то выдвигались на БТР, то должны были давать американцам отчет о своих перемещениях. Унизительная роль. Более того, когда была отдана команда на исторический марш-бросок, о котором речь идет в фильме, американцы даже представить себе не могли, что русские могут поехать куда-то, кроме как на учения. А русская группа на учения заехала, а потом развернулась, двинулась в сторону аэродрома, и удерживала его до прихода подкрепления.
Мы долго не могли найти того, кто отдал тот исторический приказ, того, кому пришел в голову этот невероятный план, кто всю операцию разработал. Единственное, к чему мы пришли в ходе поисков, это к заключению, что Ельцин вообще не был в курсе происходящего: ему только с утра доложили, что же именно произошло. Но кто ищет, тот находит: в конце концов мы вышли на руководителя операции, и в процессе съемок фильма с ним подружились. Вот он-то нам и рассказал, каким образом вместо людей, послушно сидящих с учебным оружием в руках, там образовалось двести вооруженных десантников, реально умеющих воевать. Но только вот все они понимали, что в случае, если погибнет хотя бы один солдат, то заполыхает страшное слово «возмездие» и начнется третья мировая. Именно в Косово возник прецедент, четко обозначивший, что наша страна не готова дальше мириться со своим постыдным беспомощным положением в мире.
Сегодня самая актуальная тема на земле — тема войны и мира. В который раз. И работая над картиной, я для себя понял, что военную драму снимать не так легко, как кажется со стороны. Особенно историческую. Как в любом фильме подобного жанра тут должны присутствовать динамика, экшн. Но одновременно тут необходима и правда хроники — а это бомбежки, гибнущие женщины и дети, лежащие на земле. Поверьте, такое очень сильно сдерживает и обязывает создателей картины в выборе способа подачи информации.
– Гоша, вы в этом фильме сыграли небольшую роль, хотя выступали продюсером и могли взять на себя роль центральную. Вы любите смотреть на себя на экране?
– Нет. И, предвосхищая ваш вопрос, сразу отвечу – в машине слушать свои диски с песнями я тоже не люблю.
– Понятно. Вы – самоед. Ну, а что тогда вы любите? И зачем пошли в актерскую профессию?
– Я – артист театральный. И как все театральные артисты, очень люблю играть на сцене.
– Я знаю, что этой осенью зрители Московского Художественного академического театра имени М. Горького смогут увидеть обновленную версию спектакля Андрея Кончаловского «Сцены из супружеской жизни», где вы сыграете вместе с Юлей Высоцкой…Кроме того, видела вас неоднократно на сцене Театра имени Моссовета, и в «Упражнении в прекрасном», в спектакле «Бог». У вас замечательно получается работать с Виктором Шамировым, с которым ваш тандем творческий весьма успешен и в театре и на экране…
– Несмотря на ваш комплимент, кино в моей жизни – это большое приключение, которое, впрочем, уже случилось со мной более ста пятидесяти раз. Кино я люблю прежде всего из-за того, что вижу на экране людей, на фильмах которых вырос, благодаря которым влюбился в свою профессию.
Елена Булова
